В ст. 10-м продолжается раскрытие мысли о крайнем оскудении населения. Начало ст. 10-го неясно и возбуждает у новейших комментаторов сомнение в неповрежденности текста. - И возьмет их (unesao) родственник их (dodo) или сожигатель (umesarfo), чтобы вынести кости их (azamim без суфф. ) из дома: в евр. т. местоимения стоят в единств. числе (возьмет его родственник его), и не ясно, к чему они относятся (едва ли можно думать, что они относятся к существительному ст. 9-го osarah десяток (Юнгеров), потому что в таком случае нужно бы ожидать множ. числа); кроме того, в евр. т. ст. 10-го возбуждает недоумение слово mesaref. LXX перевели его глаголом παραβιωνται, в слав. "и понудятся". Обычно mesaref понимают в смысли сожигатель. Но существование у евреев обычая сожигать трупы представляется сомнительным (ср. Ам II:1). Обыкновенно евреи умерших погребали (Vincent Canaan. 1907. р. 212, 262), и если в Библии говорится о погребениях "с сожжениями", то в этих случаях разумеется только сожжение различных благовонных веществ (Иеремия 34:5; 2-я Паралипоменон 16:4). Ввиду указанных трудностей новейшие комментаторы предлагают поправки ст. 10-го. Цейднер и Валетон вместо unesao dodo umesarfo lehozi (рус. и возьмет их родственник их или сожигатель, чтобы вынести) предлагают читать venischear mesared, "и останется один спасшийся (беглец), чтобы вынести". По мнению Гоонакера, начало ст. 10-го первоначально читалось venischearu nodedei miseppar, останется малое число беглецов (т. е. спасшихся бегством), - чтобы вынести из дома кости. В рус. переводе начало ст. 10-го понято, как указание на сожжение трупов, - может быть из опасения заразы (Юнгеров). - И скажет сей: молчи! ибо нельзя упоминать имени Господня: "остающемуся в живых единственному члену дома естественно будет призвать в ответ погребальщику имя Божие. Это намерение погребальщик предупредит замечанием: молчи потому что не следует в это грозное время призывать имя Божие. Пророк Амос, устами погребальщика, даже запрещает призывать имя Господне и на молитве сосредоточивать внимание. Нет, и молитва тогда не будет нужна, а одно гробовое молчание" (Юнгеров, 127). Лучше однако понимать приведенные слова просто в смысле запрещения произносить имя Божие; пророк хочет выразить мысль о крайнем гневе Божием на преступный город, - о том, что город будет как бы нечистым местом, на котором даже имени Божия нельзя произносить. Вместо слов ибо нельзя упоминать имени Господня в греч. и слав. читается: "не именования ради имене Господня": LXX поняли слова пророка, как указание на причину наказания народа, на то, что народ не призывал Господа.